Совершенствоваться – значит меняться, быть совершенным – значит меняться часто. (У. Черчилль)
Все знают, что с родственниками трудно работать. Если ты «сверху», то у подчиненного-родственника рано или поздно возникнет соблазн попользоваться, так сказать, административным ресурсом. Если «снизу» - ещё хуже, будешь долго доказывать всем, что ты не верблюд у тебя, кроме начальственной фамилии, имеются ещё и мозги.
Но случаются и другие, куда более забавные казусы… Был у меня опыт работы в структуре типа мой папа – Большой Босс, я – маленький винтик и человек пять начальников между нами. На работу меня взял, кстати, вовсе не папа, он-то как раз был против. По указанным выше причинам. За меня замолвил слово сплоченный коллектив программистов, с которыми я сотрудничала внештатно, когда им вконец надоело отлавливать меня у других заказчиков. Папа поразмыслил и решил держать меня под рукой, правда, загрузил совсем другой работой. Обломившимся программерам же объяснил, мол, «концепция изменилась», забудьте про Access и VBA, теперь у нас курс на Oracle и Axapta. Под это дело штат программистов был усилен, и вот так в нашей компании появился симпатичный парень (назовем его N) – остроумный, веселый. И влюбчивый. И случилось у нас с ним что-то вроде служебного флирта (романом это назвать сложно). Работали мы в разных офисах, так что «аська» и внутренняя почта обрели для меня новую привлекательность. N, кстати, был просто маэстро переписки. Он мог сочинить такое проникновенное признание в любви, что потом полдня ходишь в обалдении, а следующим письмом какие-нибудь скабрезнейшие стишки отправить. Для контраста. В общем, не соскучишься.
И вот, сижу я как-то в обеденный перерыв в нашем кафе, уписываюборщ легкий салатик, как вдруг напротив присаживается N. С каким-то не соответствующим моменту скорбным видом.
- Я это… твоему отцу письмо отправил. Случайно.
Я поперхнулась борщом. Ну да, правильно, фамилии-то у нас одинаковые, и в адресной книге мы рядышком… Так что, один неосторожный клик мышкой – и ты покойник.
- Как ты думаешь, он меня уволит?
Вряд ли, скорее уж прикопает на ближайшей стройке, благо она рядом, - подумала я. Тут меня посетило жуткое подозрение:
- Так, подожди. ЧТО ты там написал?!
Молчит, мнётся, глаза несчастные. Эх, горе моё!
Любопытство мучило меня просто зверски. Папа молчал, как партизан. Он вообще умел очень красноречиво молчать, когда речь заходила о моих ухажерах. N ходил такой смурной, что совесть не позволяла его допрашивать. Никого, конечно, не уволили, - наоборот, приняли в их отдел ещё пару человек, а поскольку в прежнем офисе они перестали помещаться, им выделили новый, рядом с нашим пиар-агенством. Какие девушки-модели там работали – закачаешься! Мне до них расти и расти, во многих смыслах. Так что я ни разу не удивилась, когда легкая симпатия у N переросла в сильное, пылкое чувство – увы, уже не ко мне.
Потом я встретила А. и поняла, что все мои прежние влюбленности – это так, проба зубов… Но это уже совсем другая история.
Но случаются и другие, куда более забавные казусы… Был у меня опыт работы в структуре типа мой папа – Большой Босс, я – маленький винтик и человек пять начальников между нами. На работу меня взял, кстати, вовсе не папа, он-то как раз был против. По указанным выше причинам. За меня замолвил слово сплоченный коллектив программистов, с которыми я сотрудничала внештатно, когда им вконец надоело отлавливать меня у других заказчиков. Папа поразмыслил и решил держать меня под рукой, правда, загрузил совсем другой работой. Обломившимся программерам же объяснил, мол, «концепция изменилась», забудьте про Access и VBA, теперь у нас курс на Oracle и Axapta. Под это дело штат программистов был усилен, и вот так в нашей компании появился симпатичный парень (назовем его N) – остроумный, веселый. И влюбчивый. И случилось у нас с ним что-то вроде служебного флирта (романом это назвать сложно). Работали мы в разных офисах, так что «аська» и внутренняя почта обрели для меня новую привлекательность. N, кстати, был просто маэстро переписки. Он мог сочинить такое проникновенное признание в любви, что потом полдня ходишь в обалдении, а следующим письмом какие-нибудь скабрезнейшие стишки отправить. Для контраста. В общем, не соскучишься.
И вот, сижу я как-то в обеденный перерыв в нашем кафе, уписываю
- Я это… твоему отцу письмо отправил. Случайно.
Я поперхнулась борщом. Ну да, правильно, фамилии-то у нас одинаковые, и в адресной книге мы рядышком… Так что, один неосторожный клик мышкой – и ты покойник.
- Как ты думаешь, он меня уволит?
Вряд ли, скорее уж прикопает на ближайшей стройке, благо она рядом, - подумала я. Тут меня посетило жуткое подозрение:
- Так, подожди. ЧТО ты там написал?!
Молчит, мнётся, глаза несчастные. Эх, горе моё!
Любопытство мучило меня просто зверски. Папа молчал, как партизан. Он вообще умел очень красноречиво молчать, когда речь заходила о моих ухажерах. N ходил такой смурной, что совесть не позволяла его допрашивать. Никого, конечно, не уволили, - наоборот, приняли в их отдел ещё пару человек, а поскольку в прежнем офисе они перестали помещаться, им выделили новый, рядом с нашим пиар-агенством. Какие девушки-модели там работали – закачаешься! Мне до них расти и расти, во многих смыслах. Так что я ни разу не удивилась, когда легкая симпатия у N переросла в сильное, пылкое чувство – увы, уже не ко мне.
Потом я встретила А. и поняла, что все мои прежние влюбленности – это так, проба зубов… Но это уже совсем другая история.